Хантер почувствовал, как его сонливость исчезала с каждым новым движением ее рук, с каждой новой лаской. Когда она лизнула языком его соски, у него уже не было сна ни в одном глазу. Погрузив пальцы в ее густые пряди, он охнул:

– Лина...

– Шшш, тише. – Погладив его бедра, она принялась поцелуями прокладывать дорожку к его плоскому животу.

– Тише?

– Ммм. Угу. – Она погрузила язык во впадину его пупка и почувствовала, как он задрожал. – Если скажешь что-нибудь не то, я струшу, и все на этом закончится.

– Баже упаси! – Его голос уже слегка охрип от желания, которое разгоралось все больше, вслед за самыми невероятными ласками, которыми она потчевала его. Вот сейчас она уже тронула языком внутреннюю сторону его бедра.

Он закрыл глаза. Пришлось напрячь всю свою волю, чтобы сдерживать страсть, которую она пробудила в нем. Он хотел наслаждаться ее ласками как можно дольше. Но все его усилия потерпели крах, когда сначала ее рука, а потом и губы коснулись источника его наслаждений. Возникла мгновенная потребность действовать, чтобы довести любовную игру до кульминации. Он вскрикнул, все его тело дернулось от пронзительного удовольствия.

Удивленная и встревоженная столь сильной реакцией, Лина отпрянула. Он как-то целовал ее в интимное место, и хотя она оттолкнула его, ей было очень приятно. Отсюда она сделала вывод, что и ему это понравится, но теперь она засомневалась. Она лишь надеялась, что не совершила никакой ошибки, потому что и сама уже завелась так, что было бы обидно остановиться на полпути. Меньше всего ей хотелось, чтобы именно сейчас он попросил ее остановиться.

– Что-то не так? – прошептала она.

– Дьявольщина, нет. Это просто замечательно. Так приятно Несколько мгновений спустя он понял, что больше не выдержит. Он заставил ее скользнуть вверх и помог устроиться так, чтобы им было удобно соединиться. Его окружила теплая влажность. Значит, и она возбудилась всего лишь оттого, что ласкала его. Теперь было бы просто глупо не завершить начатое.

Слегка удивленная новой позицией, Лина, однако, довольно быстро уловила суть, ибо Хантер энергично помогал ей. И она успешно и быстро довела их обоих до бурного финала. А после этого буквально поникла у него в объятиях. Удивительнее всего было то, что она ничуть не смущалась собственной дерзости или того, что им обоим было так хорошо.

– А говорила, что не такая уж и сообразительная, – пробормотал наконец он, когда нашел в себе силы разомкнуть объятия.

Она устроилась на боку рядышком.

– Так у меня получилось? – Она бессознательно старалась подавить зевок.

– Если бы у тебя получилось еще ловчее, то меня можно было сразу из кровати нести на кладбище.

– Полагаю, это комплимент.

Он тихо рассмеялся, затем сонно прижался, губами к ее макушке. Он еще никогда не ощущал себя таким удовлетворенным. Ее инстинктивные ласки доставили ему гораздо большее удовольствие, чем все искусство любви, которым пытались очаровать клиентов опытные куртизанки, Он подумал и объяснил это тем, что и сам неравнодушен к ней. И то, что она дарила ему, было большим, чем простое удовлетворение его физических желаний.

– Лучше этого я еще ничего не испытывал, Лина, – пробормотал он, решив хоть таким образом выказать ей, как много она значит для него.

Она удовлетворенно улыбнулась и прижалась к нему. Замечательно, что она оказалась лучшей из всех, кого он знал. Она именно этого и хотела. Мужчине трудно уйти от той, с кем ему было лучше, чем с другими.

Глава 8

– Босс? Босс, вам лучше проснуться.

Хантеру удалось разлепить веки, и он гневно взглянул на Чарли.

– Что там стряслось?

– Уоткинс здесь.

– Здесь?

– Да, Хантер. Прямо здесь.

Этот испуганный голос мгновенно стряхнул с Хантера остатки сна. Стараясь не показать, как его встревожил этот визит, он сел в кровати и взглянул на гостя, который стоял у его кровати справа от Чарли.

– Чем обязан такой чести?

– Мне передали весточку сегодня утром от нашей общей знакомой. Надеюсь, ты еще помнишь Лючию?

– Смутно припоминаю.

Хантер выругался про себя. Надо же, идиот, решил, что нет причин волноваться из-за Лючии.

Уоткинс улыбнулся, и его губы вытянулись в тонкую линию.

– Она сообщила мне также, что у тебя гостья. Странно, что ты забыл поставить в известность о новом члене группы именно меня.

– Но она вовсе не член нашей группы, а невольная попутчица.

Хантер почувствовал, как Лина, привстав, прячется за его спиной. Черт, если бы у него была хоть минутка, чтобы подготовить Лину к этой встрече. Время! Надо как-то предупредить ее, чтобы не принимала близко к сердцу всю ту чушь, которую ему придется нести ради ее же блага. И кучу лжи.

– Лючия передала мне также, что вы, кажется, избавились от одного из членов группы. Она была убеждена, что его можно найти под свежевскопанной землей в саду, сразу за домом. Я сожалею, но она оказалась права.

Про себя Хантер чертыхался, гадая, как это ему удалось проспать столь бурную деятельность Уоткинса прямо у себя под носом. Но внешне он оставался невозмутимо спокойным.

– А каким образом Лючия узнала об этом?

– Э-э, ты недооценил ее. На что только не подвигнет ревность и оскорбленное самолюбие! Обиженная Лючия решила слегка пошпионить. Так что случилось с Люком?

Хотя мягкий и вкрадчивый голос Уоткинса почти не изменился, Хантер понял, что это приказ. Приказ дать отчет.

– Он вышел из повиновения.

– Я так и думал. Но предпочел бы, однако, чтобы разбираться и принимать решение в данном случае предоставили мне.

– Он целился в Тома. У нас не оставалось выбора, только угомонить его навсегда.

– И ты, конечно, намеревался сообщить мне об этом прискорбном случае сегодня же.

– Конечно.

– А теперь представь мне, пожалуйста, свою очаровательную спутницу.

Будь на то воля Хантера, он уж постарался бы избежать этого. Но, увы, во время их непростого разговора все внимание Уоткинса было приковано к Лине. Да, все безнадежно запутывалось и усложнялось. И он отнюдь не был уверен, что у него хватит ума и хитрости, чтобы и усыпить бдительность Уоткинса, и избежать презрения Лины. А ей легко могут прийти в голову самые невероятные мысли, когда она услышит, что он тут несет. Придется балансировать на острие бритвы. Полуобернувшись, чтобы Лина была видна чуточку больше, он сунул руку под одеяло и положил ладонь на ее маленький, аппетитный задок.

– Это мисс Лина Саммерс. Она присоединилась к нашей компании в Клейвилле. Лина, это мистер Уоткинс.

Когда бесцеремонно ввалившийся в их спальню гость взял ее ладонь, чтобы поцеловать, Лина с трудом подавила дрожь отвращения. Его губы были прохладными и очень сухими. Хотя этого человека нельзя было назвать абсолютно непривлекательным, в его внешности было нечто от рептилии, особенно глаза, какие-то слишком плоские серые глаза под тяжелыми веками.

– Зовите меня просто Генри, дорогая.

Уж этого-то ей совершенно не хотелось, но что-то в выражении лица Хантера подсказало, что она должна проявлять предельную осторожность.

– Конечно, Генри.

– Мне ненавистна мысль, что я должен разлучить тебя со столь очаровательной дамой, Хантер, но нам нужно срочно поговорить. Мой повар Джозеф готовит сейчас завтрак на всех. Я уверен, что чуть позже мисс Лина с удовольствием присоединится к нам.

У Лины не было никакого желания присоединяться к ним, но она мудро промолчала. Было очевидно, что это не приглашение, а приказ.

Хантер слегка замешкался, надеясь, что Уоткинс выйдет и он спокойно вылезет из-под одеяла, но тот не двинулся с места. Он покорно встал и начал одеваться, надеясь, что все же успеет перемолвиться словечком с Линой. Но, видимо, это не входило в планы Уоткинса. Когда Хантер застегнул рубашку и наклонился к ней, чтобы поцеловать, он молил Бога, чтобы она поняла его короткий шепот. Затем он небрежной походкой вышел из спальни вместе с Чарли и Уоткинсом.